В омуте верха
шевелятся в омуте верха рогатые черти ветвей, и в чаще, под складками эха мурлыкает сонный ручей.
шевелятся в омуте верха рогатые черти ветвей, и в чаще, под складками эха мурлыкает сонный ручей.
Шумит полночная плотина, Пожар, толпа (или в ушах лишь). Отвратно, но не отвратимо Себя услышишь и ужалишь:
Лопнешь — и не было, ни зёрен, ни плевел. Ник Лэнд замещает Эволу… Covid-19 — эболу…
Набухли пролежни дороги И надрываются сверчки. Их подзывные полилоги Летят, как свечки на очки.
Придавлен перилами, бетон по периметру, в три короба горбатое горло, один глаз у страха размером с планету, второй — в кожаные перины зажмурен.
Паучья сияющая тьма вопросительными рядами бус смотрит, огромными каплями бензина на жирном асфальте.
Прибивают подкову к стене, И стигматы её пищат, Мы запазухой носим стране Что-то вроде Христа-хвоща —
В троице литров стеклянной банки Булькает плёнкой веков болото, Глинянно смотришь в неё не снаружи, Лбом прилипаешь к заляпанным стенкам.