Усреднённая усохшая сердцевина,
Которой все мы отчасти стали,
Вытягивает из почвы минеральную воду,
Обрастает годовыми слоями, Читать далее «Буратино»
Каморка
Трескается уверенность в собственных вздохах,
Как сладкая спелая дыня,
В холодной и тёмной каморке – плохо,
Подкладывать дров – гордыня.
Читать далее «Каморка»
В бутылках из-под кефира
В бутылках из-под кефира
Застыла кровь голубая,
Которой расписаны стены
Под рай и вечернее небо. Читать далее «В бутылках из-под кефира»
Тошнота
Как в сетке сосудов тяжёлой чужой головы
разбуженной бабочкой бьётся мигрень,
глаза голубей превращаются в крошки халвы,
и с этим бороться лень.
Читать далее «Тошнота»
крот
усыпан стрелами холодной хвои
сурово спящий весенний воин.
в бутылку лезет пятно слепое
и крот ротаций могилу роет,
Читать далее «крот»
Мысли вздрагивают от прикосновений
Мысли вздрагивают от прикосновений
Друг к другу, слов к делу, языка к колоколу,
В пузырях желтощёких всплывает безликий гений
На поверхность, где воют волком и тащат волоком,
Где лежат России, Норвегии и Кении
С недобытым смыслом и переменным толком,
Читать далее «Мысли вздрагивают от прикосновений»
Оно
Заросли белой березью реки, поля, полигоны,
Заросли белым инеем белые бредни берёз,
И по бункерам спят молчаливые махаоны,
Малахитно-тигровыми крыльями грея вопрос,
Заключённый в обратную сторону метаморфоз.
Читать далее «Оно»
Юла
Симулякр правдоподобия
Лжи, жонглирующей подкорками,-
Управляемая клаустрофилия-клаустрофобия,
Умудрённая свинцовыми и пластиковыми подпорками. Читать далее «Юла»
Кухня
Вне сумрака — глаза голодных кошек.
Украшен воздух ядом сизых кружев,
И под столом гремят о ступни ножек
Останки перебитых медных кружек.
Читать далее «Кухня»
ПГВ-2
Бомж впитался в потёртый свитер,
Будто он – говорящая рыба
Золотым ртом в сеть. Читать далее «ПГВ-2»