Лепестками сражённого мака
Лепестками сражённого мака Воспаляется кожа тумана с Нежеланьем рождаться из мрака Для гностичного горя ума. Нас
Лепестками сражённого мака Воспаляется кожа тумана с Нежеланьем рождаться из мрака Для гностичного горя ума. Нас
Вне сумрака — глаза голодных кошек. Украшен воздух ядом сизых кружев, И под столом гремят о ступни ножек Останки перебитых медных кружек.
«Захлебнись моей щедростью! Я вливаю в тебя всё своё существо – раскалённый мёд, липкое золото, стекающее по всем возможным стенкам твоего ошалевшего организма, просачивающееся в …
Багровый эллипс истошно тонет в молочной пене Над коркой леса и волосами сухой травы. Росток распада увековечен и постепенен, Сантиметровой дорожной пылью сияют рвы.
Реклама жизни – гештальт нуля, глаза Червоточащего мёртвого плода. Порядок из этого хаоса – Рыхлая карточная колода.
Вечер. Игры поруганным сном — на асфальте атласном Ядовитые краски стремятся в сухую пастель, В подворотнях качаются злые и бледные тени Продырявленных залпом пустой алкогольной …
Пока собака покоится в свежем горячем лаваше, Разлагаясь в сомнительный яро-стиль, Пока ещё не ушло деление «наше-ваше», Зажатое в своей безобразной старости,
Ночь. Февраль. Духовная евгеника. Мы идём кому-нибудь присниться. А фонарь похож на шизофреника, Белый клевер тает на ресницах.
Веселье и смех разрастаются Талией. В этой тупой программе Есть две кнопки – «Выход» и «Далее».