Коленка

Иванова кусали комары. Они налезли в проклёванные птицами дыры в москитной сетке и теперь всю ночь мешали спать. Иванов включил свет и закурил, разглядывая свои волосатые ноги. На правую коленку сел жирный комар. Иванов шлёпнул по нему. Комар продолжал сидеть. Шлёпнул ещё несколько раз. Жёсткий, как гвоздь, комар куда-то исчез пока Иванов переключал взгляд на оцарапанную ладонь. «Да уж», — подумал он, докуривая сигарету.
Утром Иванов пошёл в магазин и купил три килограмма яблок.
— Что, внуки приехали?- подмигнула продавщица.
— Да не. Сам захотел.
Дома Иванов съел яблоки и пошёл на вызов ремонтировать стиральную машину. Клиент жил в каком-то диком овраге, на улице, которую не было видно ни с какого места. Спускаясь вниз Иванов почувствовал боль в колене. А возвращаясь наверх — ещё и какое-то внутреннее трение. «Возраст» — подумал он, а чуть позже купил ещё пять килограмм яблок.
Теперь по ночам Иванова пульсирующая боль в правом колене стала мучить сильнее комаров. «Хм» — думал он, — «не от того ли?» и вспоминал твердого комара. «Вид такой. Глобальное потепление. Мигрируют». Но боль все росла, а коленка стала потрескивать и даже, как будто, тикать.
Отсидев положенные очереди, получив направление на рентген и добравшись до него, Иванов столкнулся с предсказуемой, но непреодолимой силой:
— Что вы хотите, мужчина? У нас все расписано. Можем на октябрь записать. Но лучше идите в платную.
В платную, конечно, Иванов не пошёл, а пошёл в аптеку за “Звёздочкой”. Юная аптекарша с кем-то переписывалась в тени длинных белых шкафов. Криво закреплённый под потолком старый телевизор показывал рекламу пробиотиков. У зеркальной витрины, забитой разноцветными пачками и пузырьками, Иванов вдруг подумал, что неплохо бы иметь про запас шприц. “… и микробиота, как известно, влияет на темперамент, настроение и даже на склонность к самоубийству…” — седой профессор с влажными глазами из телевизора тыкал пальцем в пластмассовую модель кишечника. Аптекарша оторвалась от смартфона и морщась переключила канал. “… гриб-паразит превращает муравьёв в зомби…”
«Бред какой» — подумал Иванов и купил большой шприц.
Закончив последний пакет яблок, Иванов, поджег сигарету, затянулся. В окно бил ровный розовый закат. Река послушно отражала потусторонние деревья, вытягивая их в костлявые конские морды. Иванов налил стакан воды, но пить не хотелось. Он понюхал воду, макнул в неё язык. Коленка ныла. «Может в неё?»
Иванов распаковал шприц, набрал воды из стакана и ввёл под коленную чашечку. Коленка забулькала, немного дёрнулась, но боль прошла. С этого вечера Иванов стал регулярно поить коленку.
«Интуиция не подвела» — думал он, целясь иглой в некий подкожный паз.
«Или подвела» — вскользь и смутно ему вспоминался глупый телевизор из аптеки.
Поить коленку стало для Иванова необходимым ритуалом. А через пару недель вечером его вдруг охватило непреодолимое желание лицезреть пространство в самых раскрепощённых масштабах. Иванов выкинул шприц с водой, и побежал на единственный городской холм. Это был лысый пыльный пустырь, одна сторона которого отвисла двумя рядами гаражей. «Красота» — с запыхавшимся восторгом оглядывался он на протянувшийся до горизонта вечерний город.
Вдруг коленка рванулась вверх и через несколько минут обгоревшие остатки ноги Иванова летели в открытом космосе, увлекаемые ревущим механизмом коленки в ледяную бездну. Эвакуация прошла успешно.
И только выпавший из кустов алкоголик махал руками на дымящийся ботинок, потому что увидел чёрта.