Мумия великой страны
в мумии мира прекрасного —
перебинтованная матрёшка.
Просачивается в узкую щель
вопросительной мимики эпилог.
Аурелиано опять у стены.
Сходство с ней больше, чем разница.
Сейчас или после, умрёшь, как
формы всех остальных вещей.
Стена превращается в потолок.
Мумия ещё возможного
в мумии уже невозможного —
перебинтованный выдох огня.
Просачивается в узкую щель
горячая, сиплая воля.
Аурелиано, как рыба мороженная,
золотая рыба подкожная,
(со спины похож на меня)
отвернулся от всех вещей
и распался на лёд и поле.